25.10.2011 в 21:15
Пишет <S>:Фандом и фанфикшн. ЖанрыURL записи
Сначала было слово. И слово было канон.
А потом пришли фанаты и все испортили.
Развитие фандома можно уподобить эволюции. Ибо также как и планета, фандом в начале своем странен и невообразим. Вы ни за что не узнаете эти материки. Это Пангея: все вместе и слитно, один форум вмещает всех. Время снов, альчеринг.
Основные обитатели планеты – трилобиты и хвощи. Земля огромна и не заселена, трилобиты, когда встречаются, радуются друг другу, как дети. Размножаются делением ссылками. Критики нет, аналитики тоже. Лозунг этого периода: «Трилобит трилобиту – друг, товарищ и брат». Над всей землей стоит восторженное «Ня!».
Удивительные вещи пишутся тогда. Пишутся и читаются на ура. Первый ангст ранит всех в самое сердце. Типичная картина того периода – ранимый хвощ или трилобит, рыдающий над чужим, сопливым и глупым ангстом (в этом месте порядочный участник эволюции узнает себя, непорядочный – всех остальных).
Уже потом монстры клыка и жала будут ехидствовать: «Это ангст? Я дам вам ангст!» и разбирать его на детали в сатирических сообществах. Тогда все честно: над юмором смеются, над ангстом рыдают. И дух канона еще не стонет в фанонических оковах. Да и фанона как такового еще нет – не нарос: есть только разные способы любви канона. Резюме этому периоду подводится позже.
читать дальшеВремя проходит, сменяются эры. Трилобиты отпускают ноги и плавники, хвощи разрастаются в деревья, нарождаются первые беты. И все находят, что можно размножаться более сложным способом, чем деление. Тексты становятся длиннее. В длинный текст можно впихнуть больше чувств. Чувство – вот что движет фандомом на этом этапе. Автор: «Я так чувствую!». Первый читатель: «И я так чувствую!». Второй: «И я!». Третий: «А я – не так». В финале чувствования кого-нибудь съедят. Думаете, это скандал? Нет. It’s evolution, baby ©.
Вершина этапа - Юрский период. Особо важен для фандома. Потому что тогда появляются динозавры. О, первые фики по сто с лишним страниц! О, этот ангст, о, романс! О, эти маленькие головы, о, неподъемные туши! Потом на них будут смотреть и удивляться: и это могло ходить? И это могло дышать? Но в тот момент планета их. Мелкая растительная и животная жизнь продолжается, но кому она интересна, эта мелкая жизнь?
Динозавры кажутся венцом творения. И в самом деле, ничего более величественного уже не будет. Логичного, разумного, рационального, соразмерного – да, но не величественного. В этом динозавров не обскакать. И долго еще будут говорить: да, были люди в наше время. Богатыри – не вы. Потом динозавры вымирают, и на смену им приходят более мелкие формы жизни. Более мелкие и более совершенные. У них развивается мозг: со стороны это выглядит как вырождение.
Это время раскола континентов. Материки приобретают привычные очертания, форумы – должный цвет. Живность бегает и кусает друг друга. С большим опозданием разносится весть, что динозавров больше нет. Все поражены. Что, умерли? В самом деле? И бегут откапывать останки. Нет ничего слаще, чем демонстративно сгрызть кость динозавра, пусть даже тот умер много тысяч лет назад. Грызут не без пользы. Во-первых, там много кальция, а во-вторых, это крайне поучительно.
Дальше эволюция катится стремительно. Под жарким солнцем юмора и критики окончательно оформляются правила и жанры. Мамонты и носороги расстаются с шерстью и остатками заблуждений, стараясь не вспоминать свои старые фики. Процветают фесты и фикатоны, громоздятся друг на друга сообщества. Современные виды делят небо и землю. В морях бушует жизнь.
Млекопитающие объявляют себя вершиной эволюции, и врут, что они уже люди. Впрочем, так о себе врут все. В рамках игры в людей слышны даже призывы к гуманизму трилобитовских времен. Но с проигравшими по-прежнему поступают по Дарвину.
На выселках обитают сумчатые и прочие реликты. Когда в такой заповедник попадает представитель современного вида, там происходит экологическая катастрофа: сказываются тысячелетия эволюционной разницы. Воистину печально смотреть, как иной, в другом фандоме возросший млекопит топчет трилобиты и хвощи. Но эволюция – вещь жестокая.
А вот ее некоторые представители. Всю флору и фауну Земли, все ее богатство видов охватить нельзя, но с этими вы точно встретитесь. Дальше читаем следующим образом: себе выбираем самое лестное, в остальном узнаем других.
Акула - отличается активной жизненной позицией и мятежно просит бури, даже если на горизонте совсем чисто. Впрочем, акульими усилиями на горизонте не бывает чисто практически никогда. Их лозунг «Выживает сильнейший». И это сильнейший стремится выжить всех остальных. Неразборчивы в средствах. При этом иногда – и это особенно неожиданно – оказываются стихийными моралистами и произносят пламенные речи в защиту того, что сами же вчера гнобили. Им можно, остальным – нет.
Считают себя санитарами моря, но это неправда, потому что они стремятся загрызть не больных, а здоровых. Разносят новости и запах крови. Творчеством при этом могут не заниматься вообще. Их стихия – общение.
Крокодил – считает себя солью земли и нередко ей является.
Хороший организатор. Консерватор. Дотошен. То, что любит, знает в доскональности. Отличается дубленой шкурой и нетерпимостью, крепнущей с каждым годом пребывания в фандоме. Обладает выраженным инстинктом территориальности – будь то ресурс, пейринг и т.д.. Последователен в симпатиях и антипатиях. Мнение свое меняет редко и неохотно. Иногда имеет проблемы с чувством юмора. В связях очень разборчив, и время от времени прореживает их. Так что дружить с крокодилом небезопасно. Даже будучи вторым крокодилом.
Проблемы начинаются, когда крокодил решает, что его представления о предмете равны предмету: тогда он впадает в менторство, становится гуру и стремится воплотить вековую мечту любого крокодила - проглотить солнце.
Когда крокодил уверяет, что устал от склок, он лжет.
Кит – ленив и долгопамятен. Это два основных качества его натуры. От баланса зависит характер конкретного кита. Будучи по натуре созерцателем, кит относительно мирно плавает в водах океанов и эпиков, не обижая рыбу и мелких животных. Но в любом случае является крупной фигурой, так что переоценивать миролюбие китов не следует. Не любят акул. Крокодилов обвиняют в тупости и предпочитают игнорировать (те старательно отвечают им тем же). При встрече оба стараются дать понять, что время оппонента прошло.
Величайшая несправедливость в том, что считается, будто земля стоит на китах. Чушь. На кита невозможно ничего поставить – ему слишком лениво будет это держать. На самом деле земля держится на крокодилах и на змеях. Но эпические киты, относящиеся к себе в других вопросах более или менее объективно, убеждены, что и впрямь держат землю.
Подвид кита – кит-касатка. Бойцовый кит. Его лозунг – «Больше не могу терпеть!». Заметим, терпеть он и не начинал. Способен сожрать что угодно, но всегда уверяет, что его спровоцировали.
«И за милую за душу
И акулу может скушать!» (с.)
Святые слова! Вдохновенные строки!
Отличается обманчивой легкостью нрава и чувством юмора. Иногда, под настроение, жрет планктон и китобоев. Впрочем, гены Моби Дика дремлют в каждом ките. Не следует их будить.
Змеи – растут всю жизнь, этим и занимаются. Великолепны в миди. Впрочем, если решаются на макси, то обычно и там не подводят – они умеют оценивать свои силы. Корректны. Того же ждут от окружающих. Больнее всего их ранит, когда кто-то находит их старую кожу и начинает смеяться: посмотрите, какой нелепый шнурок! Змея щурится и шипит: «А Вы раньше были маленьким, лысым и слепым. Жаль, что мы не встретились тогда».
Второй организаторский вид. То, что не организовали крокодилы, сделали они. Часто модераторы и админы, ибо теплокровное этого долго не вынесет. Могут работать в соавторстве. С наступившим на змею бывает то, что бывает с наступившим на змею.
Варнинг: змея никому никогда ничего не забывает.
И помните: змеи растут всю жизнь.
Носорог – древнее, уважаемое животное. Их сейчас осталось мало.
«Носорог бодает рогом,
Не шутите с носорогом» (с).
По упертости сравним с крокодилом. По мстительности – с касаткой.
Верный друг. Постоянный враг. За убеждения положит себя, и уж точно положит вас. Немного близорук, поэтому взгляды не меняет. Изредка, по настроению, ностальгирует, вспоминая времена, когда сам был шерстистым. Вспыльчив. Честен. Из-за габаритов может позволить себе любую роскошь, даже неприкрытую любовь к флаффу. Шиппер и не стыдится этого. Слэшер. Обожает романс и высокие рейтинги.
К критике относится скептически.
Варан – Логик. Последователен. Плотояден. Вездесущ. Точно понимает, когда и в чем растет, а потому знает себе цену. Как и вам. Претензии варана могут показаться чрезмерными. Расслабьтесь: те же он предъявляет и к себе. Всегда готов доказать чужую неправоту. Авторитетов для него не существует. В отличие от акулы, которая за свои слова не отвечает, варан отвечает за них всегда. Иногда даже кажется, что это его любимое занятие. Победить варана в споре практически невозможно, обидеть – тоже, за что многие их побаиваются и не любят. Варанами традиционно пугают новичков.
Цапля - редкая, но меткая. Пишет миники и хороший юмор. Иногда – черный юмор.
Критику у цапли лучше не просить, потому что она скажет правду и сама от этого расстроится. Не любит склок на своей территории, поэтому обычно наблюдает за ними со стороны: вступает, если совсем допекло. Тогда может долбануть клювом весьма изрядно. А потом припомнить – и еще долбануть.
При этом считает, что бьет не по чьей-то голове, а по явлению. Поэтому случайно по чужой ссылке попав в сообщество лягушек, искреннее недоумевает: кто эти ники и за что они ее так ненавидят?
Цаплю могут обвинять в высокомерии.
Кот (кошачьи) – пылко дружат и пылко дерутся. Отходчивы. Не помнят зла, добра часто тоже не помнят. Если начинают свуниться, засвунят вам всю френдленту.
Активны. Общительны. Влюбчивы. Непоследовательны. «Своим» прощают все, вплоть до орфографических ошибок, остальных за это же загрызут: никакого противоречия они в этом не видят. Редко хранят верность одному пейрингу: обычно успевают перебрать разное. Почти любой кот может дорасти до тигра.
Исключение – манул. Нет, он тоже может дорасти бог знает до чего, но манул не отходчив, манул зол. Памятлив, как змея, и мнителен, как параноик. Иногда, встречая милого манула, думаешь: «Чудо! Добрый манул!». Но стоит косо посмотреть на его хвост – или ему покажется, что на его хвост косо посмотрели, и вы увидите чудо преображения доброго манула… обратно в манула.
Коты не остепеняются с возрастом. Если вам кажется, что кот остепенился, скорее всего, ему просто скучно.
Кролики – недавние трилобиты. Обычно пишут «мой первый фик». Главная характеристика: молниеносно размножаются. Идут в пищу всем остальным, даже травоядным. Впрочем, любая травоядность в фандоме условна. Вовремя не съеденный кролик может стать кроликом-переростком и решить, что он саблезубый. Таких едят с особым энтузиазмом, чувствуя, что не только утоляют голод, но и выполняют долг перед биоценозом. Биоценоз для этого на время мирится.
Правда с самый разгар замирения на запах тотального дружества может приплыть акула и, рванув на себе тельняшку, возопить: «Кролика обидели! Кроличка! Нежного, трепетного, пушистого! Ах вы суки, да я вас сейчас!..» Никого она, конечно, не «сейчас», но будет громко.
Выживший кролик может вырасти в кого угодно. А может так и остаться кроликом.
Саранча – отличается всеядностью, поэтому склонна всюду оставлять комменты. Непишущие кролики. Размножаются еще быстрее, способны за пару дней сожрать любой форум. Агрегатных состояний два: восторг и гнев. И то и другое безудержное и немотивированное. Раскола в туче саранчи не бывает: понравилось одной – понравится всем. Уничтожить саранчу невозможно – только отогнать. Нет, можно, конечно, поймать одну саранчу, оторвать ей лапки и надкрылья, но туча никуда не денется, а вы останетесь с замученным насекомым…
Хамелеон – лауреат премии им. гражданина Бомзе «за неоднократную принципиальность», кавалер ордена ППКС. В текстах принимает цвет форума, в комментариях – цвет дискуссии. Индивидуальной позиции не имеет. Любит считаться своим, поэтому его реальные предпочтения остаются загадкой. Возможно и для него тоже.
В дискуссиях выступает первонахом.
Лань – трепетная и беззащитная.
Необходимо, правда, помнить, что лань - довольно крупное животное, с рогами и копытами, которыми она прекрасно умеет пользоваться. Но так как это не нежно и не трепетно, в этом умении она себе не признается. Ее место жительства оборудовано жертвенником, на который лань любит прилечь в часы досуга. Что бы лань ни сделала, она нуждается в защите и утешении.
Более мирного существа, чем лань, сложно найти. Пусть даже она главный двигатель скандала, кто может ее обвинить? Она уже легла на жертвенник и вытянула свою изящную шею: «Должно быть, я плохая, скверная, убейте меня». А вокруг уже толпы с транспарантами: «Какая дрянь задела лань?!». Трогательная, трогательная картина.
Если же толпа защитников недостаточно густая, все помнят про рога и копыта?
К тому же лань довольно быстро бегает.
Коза – страдает за правду.
Когда и где ущемлена правда, коза узнает первая. Вернее, решает сама, исходя из врожденного чувства справедливости. Стоит на трех великих «не»: коза нелицеприятна, неподкупна и несдержанна, чем обычно раздражает окружающих. Именно поэтому козу мало кто любит и редко кто защищает. Впрочем, сама коза в защите не нуждается и на нее не рассчитывает. Она не станет оглядываться в поисках поддержки, она понесется рогами вперед. Не за себя, за справедливость. Потому что если не она, то кто?
Толп поклонников коза вокруг себя не собирает. Немногочисленные, но верные друзья на ее забеги давно закрывают глаза, потому что сколько ж можно?
Как и лань, бывает талантлива, но известна не этим.
От козы даже в мирное время много шума.
Тетерев (глухарь) – крупная промысловая птица. Кажется созданным для охоты и набивания чучела, но о том, что он промысловый, сам тетерев не узнает никогда. Потому что он токует. А когда он токует, он глух и слеп. В этом его сила и ваша слабость. Токует он всегда, вне токования немыслим. Способен заполнить собой форум, сайт, фандом, мир. Его можно критиковать, швырять камнями, писать пародии и т.д. Тщетно. Он а) не поймет, б) не перестанет. Вечный певец собственной бесконечной песни – он непорываем и недостижим. Единственное, чего можно добиться: тетерев вас заметит и сменит мотив. Но соло останется прежним.
Как любой увлеченный певец, в конце концов, находит свою аудиторию - тоже увлеченную и глуховатую.
Слон – не плотояден, но вам это не поможет.
Наблюдатель-ветеран. Ходит, где хочет. На него никто не бросится: то ли по старой памяти (слон со многими начинал), то ли потому, что по опыту знают, что с ним все равно ничего не сделаешь. Дружелюбен. Любит юмор. Уже по тому, как он его любит и где находит, становится ясно, почему слона никто не трогает.
Временами креативит и переводит, однако производит впечатление, даже если не делает ничего.
Гриф – патологоанатом фандома. Точен как хирург, обстоятелен как смерть.
Если что-то клюет, значит оно уже сдохло. Если оно еще живо – это временно, потому что с такими багами жить нельзя. Закономерно, что начинает гриф с канона. В отличие от крокодила, для которого канон свят (а порой и свят-свят-свят), лозунг грифа «перед анатомическим разбором все равны».
«Как вы можете, в этом же столько жизни!»
Гриф смотрит на подозрительное копошение в ране:
«Нда, в здоровом организме столько жизни быть не может». Увлекшись вскрытием, начинает думать, а как существо функционировало бы, будь оно изначально целым.
С этого начинается его творческая деятельность.
Общения не ищет, общение приходит к нему само.
Гриф-бета страшен, как чума.
Черепаха – помнит всех с яйца. С Большого Мирового Яйца, откуда родились небо, земля и канон, а вас и в проекте не было. «Счастливые денечки!» - может вздохнуть черепаха, если она не в настроении. Впрочем, это с ней бывает редко. Мироощущение у черепахи обычно позитивное, потому что она не только всех помнит, но и всех переживет. Несмотря на то, что последний ее фик/перевод относится к неолиту, фандом без нее непредставим. Редкий вид, от которого можно получить объективную критику.
Молодые черепахи (бывают и такие) нередко находят себя на ниве фандомной аналитики.ITiger
Френдлента принесла мне пост blade_of_grass , суть которого сводилась к вопросу “Почему так распространено мнение, что фанфики - не литература? Неужели только из-за вторичности мира?” Первым побуждением было ответить: “Это же очевидно”. Но, как известно, фраза “Это же очевидно” переводится как “Это первое, что пришло мне в голову”. К тому же, спрашивающему это не очевидно, иначе он бы - очевидно - не спрашивал. Вообще, хорошая заметка на будущее: ответ “это же очевидно” равнозначен отсутствию ответа.
Кроме того, мне самой стало интересно сформулировать ответ - процесс формулирования очевидных вещей иногда неожиданно занимателен.
Прежде чем продолжить - и даже, вернее сказать, начать - я хочу сделать предупреждение.
Я не ставлю перед собой цели написать литературоведческую статью, принизить жанр фанфика или возвысить “истинную литературу”. Я не буду цитировать Выготского или Лосева - поскольку не намерена утверждать собственное мнение как флагманское. Говоря о литературе, о тексте, я пользуюсь прежде всего своим внутренним ощущением, выработанным за многие годы чтения и более или менее глубокой работы с текстом и авторами.
читать дальше
Видимо, следует привести определение фанфика, которое позволит нам ориентироваться в дальнейшем. Я использую определение, данное Линор Горалик в отличной статье “Как размножаются Малфои: Жанр «фэнфик»: потребитель масскультуры в диалоге с медиа-контентом”:
“Огрубленное определение жанра “фэнфик”, видимо, должно звучать так: тексты по мотивам известных произведений масскультуры, созданные по большей части непрофессиональными авторами и не претендующие на коммерческую публикацию. Естественно, это определение никаким образом не рассчитывает на всеохватность (фэнфик может быть основан на произведениях классической литературы; автор может быть профессиональным писателем; текст может быть использован в коммерческих целях и т. п.), но позволяет представить себе в общих чертах поле текстов, о которых пойдет речь.”
Наиболее распространенный ответ на заданный вопрос о том, почему фанфик не является литературой, сводится к тому, что фанфики - это про драку или про секс во всех возможных вариациях.
Разумеется, такой ответ ни на что не отвечает. Отвратительные педофилические (гомо- или гетеросексуальные, трешовые, копрофагичеcкие, какие угодно) ублюдки, вышедшие из-под любительских перьев, не являются литературой не потому, что это фанфики. Они просто ею не являются. Можно не любить Миллера или на дух не переваривать Буковски, но объявить их не-литературой за излишнюю физиологичность не получится. Плохо написанный гомосексуальный роман со вздохами, страстными лобзаниями, клятвами и прочим, остается плохо написанным романом, будь он хоть фанфик, хоть полностью самостоятельное произведение.
(Поставим здесь зарубку: фанфик как правило ассоциируется с плохо написанным текстом. Это обоснованная ассоциация, действительно, подавляющее большинство фанфиков написаны плохо - и с языковой точки зрения, и с композиционной. Этот факт - не причина того ,что “фанфик не литература”, но определенное отношение к природе нелитературности фанфика имеет. Мы поговорим об этом чуть позже.)
Второй по популярности ответ: вторичность мира. Использование разработанного и/или придуманного уже кем-то мира, дескать, несовместимо с высоким званием литературного произведения. Грамотный поклонник жанра немедленно оспорит это утверждение с фактами в руках, вспомнив постмодернистский интертекст вообще и “Апокрифы” Чапека, “Гертруду и Клавдия” Апдайка, “Пенелопиаду” Этвуд, “Розенкранц и Гильденстерн мертвы” Стоппарда... да мало ли. Приему использования уже разработанного мира - целиком или частично - очень много времени, и никто не укажет Стоппарду или Чапеку на выход из литературы вон. Вообще, как признают, кажется, все исследователи или просто обозреватели фанфик-культуры, формально грань между фанфиком и постмодернистским интертектстом чрезвычайно тонка. В фанфике может встретиться что угодно: пародия, римейк, сиквел или приквел; вероятно, однозначно фанфик отличает только декларированное отсутствие коммерческих целей.
Таким образом, фанфик отделяет от литературы не изобилие примитивных эмоций и сюжетных ходов, не мир второго разбора, не сюжеты, которых и вообще-то, по разным оценкам от пяти до ста... а что?
Для меня ответ звучит так: фанфик не является литературой, потому что он литературой не занимается.
***
Говоря о фанфике, в первую очередь всегда говорят о социокультурном феномене. При возникновении литературы как предмета обсуждения фанфик-потребители и создатели начинают махать руками - давайте отвлечемся, мол, от всяких прочих пластов и поговорим о литературе.
Не получится.
Литература стоит на двух китах: История и Текст. Есть книги с неудачной историей и прекрасным текстом; есть книги с отличными историями, написанными плохо; есть книги, и их на самом деле много, которые сочетают то и другое. Но все они объединены одним: текстом и историей как первичной целью..
Книга может порождать массу исследований - какими комплексами и фрустрациями мучался автор, как влияла его личная жизнь на поворот сюжета, любил ли он мальчиков, боялся ли он женщин... но первое и главное, что остается в читателе по прочтении - это текст и история, история и текст. Если из десяти читателей восемь по прочтении первым делом будут говорить о личности автора, а не о книге - литературы не получилось.
Именно поэтому, кстати говоря, я несомненно считаю литературой и Стоппарда, и Апдайка, и Чапека с его трогательными “Апокрифами”. Все это - истории и текст. Реалии, заимствованные в Эльсиноре ли, на Олимпе ли, в Иудее ли - служат истории и тексту, а не рассказчику. Вообще хороший текст всегда подменяет собой личность рассказчика - и это опять-таки находится в прямом противоречии с назначением фанфика.
Фанфик же служит не тексту, но рассказчику, помогает ему, реализует его - у текста просто нет возможности выйти на первое место. Киты фанфика – социализация и коммуникация. Фанфик пишется для того, чтобы прожить ситуацию и разделить ее с такими же переживающими; и лишь потом – не обязательно – пишущему хочется написать историю; но и без истории сойдет.
Аудитория фанфика, равно как и его создатели, по статистике состоит из людей от 15 до 35 лет. Некоторые его направления - в первую очередь слэш, то есть описание сексуальных взаимоотношений героев фэндома - по свидетельствам соцопросов, на 90 процентов пишутся и читаются женщинами. Подобная гендерная и возрастная избирательность служат наглядным свидетельством тому, что фанфик как явление удовлетворяет очень определенные потребности. В русскоязычной культуре у фанфика был предтеча – рукописный девичий рассказ. Вот что пишет об этом явлении С.Б.Борисов, изучавший явление и выпустивший отличную книгу «Рукописный девичий рассказ»
Ряд авторов высказали предположения относительно возможных культурных текстов, послуживших образцами для создателей рукописных рассказов. Д. Корсаков так обозначает социокультурный слой, к которому принадлежат носители рассказов: "барышни, воспитанные на индийском кино" -- современный аналог "начитавшихся французских романов барышень"
В свою очередь С. Жаворонок определяет девичий рукописный любовный рассказ как "праправнучку романтически окрашенной сентиментальной повести последней трети ХVIII - начала ХIХ века".
Вообще говоря, сюжетно-тематические параллели девичьим рукописным любовным рассказам можно отыскать практически повсюду - и в античном романе, и в малайских романтических шаирах ХIV-ХVIII веков, и в средневековом романе, и в трагедиях Шекспира ("Ромео и Джульетта", "Отелло", и у Тургенева ("Отцы и дети"
Вопрос об инициационном начале в девичьих рукописных рассказах развивает тему их "культурно-психологической" нагруженности. Ю. Шинкаренко увидел в девичьих рассказах опредмеченные механизмы "самоинициации»: «И авторы, и читатели в какой-то мере отождествляют себя с героями рассказов, вместе страдают, временно уходят вслед за ними в потусторонний мир, а в реальность уже возвращаются с новым опытом, по крайней мере - с желанием не повторять трагических ошибок в любви»
…
Девичьи рукописные рассказы о любви выступают и как своеобразный социокультурный институт. Они в латентной форме транслируют романтические ценности и представления от поколения к поколению, выполняют для читательниц функцию "самоинициации".
отсюда
Характерно, что эта форма творчества с развитием интернета существенно обеднела; полагаю, что в фанфик-сообществе мы найдем немало тех, кто прежде обратился бы именно к рукописному рассказу о любви.
***
Практически никто не говорит о фанфике как в первую очередь об истории и тексте . Говорят о переживании, о (не)уникальности мира; сетуют на то, что большинство фанфиков пишется безнадежными любителями; но для того, чтобы увидеть там историю, читатель должен быть погружен в ту же систему характеров и героев ДО того, как откроет книгу. И это еще одно различие. Литературный текст жив всегда, он не требует пропуска на вход, читатель приходит голенький, с открытым от любопытства ртом или недоверчиво изломленной бровью. Каким он выйдет – читатель не знает, реторта хорошей литературы непредсказуема. Мир же фанфика определен до порога: не зная мира, ты не поймешь ничего из происходящего; именно это, как мне кажется, и называется на самом деле несамостоятельностью текста, а вовсе не факт известных имен. И каким читатель выйдет из фанфика, известно заранее: каким захочет, таким и выйдет, он просто войдет в правильный фанфик, сориентированный системой тегов.
Читатель должен быть “в теме”, чтобы понять фанфик; читатель должен быть нигде - то есть открыть ум и уши - чтобы войти в литературный текст и существовать в нем. Фанфик пишется для своих, и свойскость важнее качества текста и важнее истории; в то время, как в литературе нет «своих», а книги, заигрывающие с читателем (скажем, неуклюжими цитатами с указанием источника - самая распространенная болезнь) - выглядят жалко и беспомощно. Фанфик – система культурных знаков и сигналов в первую голову, а уж потом все остальное; и эти знаки должны быть унифицированны, как унифицируется любой протокол массовых коммуникаций. Недаром после выхода на экраны фильма о Гарри Поттере, на фанфик-сайтах разыгрывались серьезные баталии - многие утверждали, что следует отныне придерживаться заданного внешнего облика; меньшинство отстаивало право на самостоятельную интерпретацию. Меньшинство проиграло по очкам; ныне вам непросто встретить фанфик, где Гарри не выглядел бы как Дэниел Рэдклиф, а профессор Снейп не походил бы на Рикмана как утерянный в детстве брат-близнец. Хочешь писать фанфики - подчиняйся канону. И любой читатель заведомо в курсе, что Малфой белокур, а Уизли рыж. Фанфикер – я повторяюсь, но для меня это основополагающе – не рассказывает историю, он строит среду коллективного комфортного пребывания, и основой этой среды является канон, а гарантией безопасности – его, канона, обязательность
Канон играет роль своего рода протокола коммуникации – задавая и описывая реалии и язык общения. Фанфик – явление общественное и коллективное. И поскольку, как мы уже говорили, фанфик очень важен как инструмент самоидентификации, начальной социализации и проживания, очень важно, чтобы его, фанфика, мир был комфортен и предсказуем. Вся инфраструктура – классификации, тэги, правила, и кстати, не в последнюю очередь, общепризнанная симпатия к новичкам (очень редкое явление в сетевых сообществах) – направлены на то, чтобы пришедшему в фанфик человеку было комфортно.
Книга извне, в общем, мало занята твоим комфортом. Ее не писали в расчете на комфорт читателя. Даже если ты читал отзывы, ты понятия не имеешь, насколько отзыв верен. Литература – в моем понимании – дело глубоко одинокое, по крайней мере на определенном этапе. Я бы даже сказала, что одиночество литературы противостоит массовости; и чем более массово явление в целом, тем меньше оно имеет отношения к литературе и больше – к антропологии или социологии. Не могу удержаться от цитаты:
.“текст - хороший текст, не подделка, - и сейчас означает обучение бессмертию. восприятие некой сакральной вести, дешифровка ее в процессе чтения. это, кажется, Борхес сказал: чтение есть процесс десакрализации текста. и это всегда - работа на одного. чтение вслух отличается от самостоятельного чтения, при чтении вслух всегда приплетается личность читающего.
...
чтение готовит к одиночеству. неподготовленному к одиночеству человеку будет очень сложно расти, поскольку рост - такое же одинокое дело, его не сделаешь вместе с кем-то, это твои гормоны скачут, это твои кости болят, вырастая, это твои зубы режутся, причиняя боль и беспокойство.”
a-str.livejournal.com/176331.html
Момент входа в фэндом, самоидентификации с одним из героев – или не с одним, - создание и поддержание комфортного и гибкого по отношению к потребителю сообщества представляется мне ключевой задачей фанфика.
Свидетельство в пользу этого утверждения я нашла в неожиданном источнике - статье Шайры Элизер о мидраше (англ.) – способе изучения текстов Торы иудейскими мудрецами (тем же словом называют сборники поучений, составленные мудрецами талмудической эпохи). Статья постулирует мидраш как фанфик на Тору; тезис спорный, и рассматривать его я не буду – но в статье отлично описана мотивация фанфика как я ее понимаю. Не в силах переводить все, приведу выдержку, наиболее важную для разговора:
«Для наших Мудрецов это традиционная форма противостояния дискомфорту:
* Текст оскорбляет меня, беспокоит, заставляет усомниться в привычном порядке вещей
* Так просто не могло произойти – а если произошло, то не должно было!»
Выделение текста мое. С моей точки зрения, это блестящая формулировка важнейшей характеристики фанфика, в то время как литература скорее причиняет читателю дискомфорт, чем позволяет управляемо с ним совладать.
***
Именно постольку, поскольку текст не является первозадачей фанфика – качество текста в большинстве случаев удручающе. Среди фанфик-произведений встречаются написанные хорошо, но процентное соотношение не в пользу хорошего текста – просто потому, что людей, которые нуждаются в комфортной среде обитания, куда больше, чем тех, кто в состоянии вязать слова меж собой. Фанфик-среда порождает энтузиастов, пишущих целые грамматические пособия для начинающих творцов (запустите гугл на запрос “fanfic grammar” и получите более 10 млн. ссылок) – но читают их, похоже, только исследователи, ибо кто же изучает сопромат при постройке песочного замка?
Фанфик пишется в основном любителями – таково неоспоримое родимое пятно, врожденная черта. Многие исследователи фанфика всячески ему за это пеняют; мне же кажется, что это почти непременное условие. Только человек, в определенном смысле глухой к тексту, в состоянии оставаться в фанфик-пространстве.
Хорошая книга на выходе получается цельной. Человек, пост которого спровоцировал все это словоизлияние, замечает: «Очевидно, в какой-то момент стало важнее описать не что герои чувствуют, а где и рядом с чем.» На самом деле, когда книга дописана, герой чувствует единственно возможное в единственно возможном месте и времени. Каждая страница книги – суперпозиция большого количества векторов, и эта суперпозиция - уникальна. Меняя один из векторов, требуется держать в поле зрения все связанные, но:
- во-первых, это адски тяжело;
- большинство провоцируемых таким образом изменений не влезут в канон, если следовать им скрупулезно.
Существует вариант заполнения лакун в повествовании, взгляд на ситуацию другим героем, например. Но лакун конечное количество, и заполнить их так, чтобы вписаться в канон, можно лишь ограниченным количеством способов. А дальше начинается насилие над текстом: то есть постулируется предпосылка, и сопутствующие изменения игнорируются за невозможностью их успешно проработать.
Характерен вычитанный мной пример сюжета для фанфик-произведения: «психологические моменты: скажем, Фарамир, избавленный от соперничества с Боромиром за любовь отца»: все, что касается Гондора эпохи наместничества Денетора Второго, связано с теми же причинами и явлениями, которые по дороге порождают проблемы братьев с отцом. Чтобы подобное допущение выглядело действительно убедительно – придется переписывать огромный кусок, как Гондора, так и путешествия Кольца, а канон не допускает. Можно взять куклы Боромира и Фарамира и втолкнуть их в прожекторный луч – давайте жить дружно – но никакие силы не могут заглушить высокий, петрушичий голос кукловода-автора.
«Смотрите, смотрите шоу (по которому вы пишете фанфик - redtigra), снова и снова.Основывайте диалоги и характеристики на шоу, если вы пишете канон... прочтите свою историю вслух и представьте, как участники шоу произносят написанные слова. Если они звучат неправильно – переписывайте!.. Пишите реальные характеры, а не свою фантазию, если только вы не пишете АU (Alternative Universe, Альтернативную Вселенную, одно из фанфик-направлений, как раз специализирующееся на нарушении канона – redtigra) “ – наставляет творцов руководство «Как написать более или менее читаемый фанфик» (англ.). Держитесь канона, если хотите получить читаемый текст.
В одной из статей, которая пытается как раз рассматривать фанфик как текст: Fanfiction Post-modern Gengre for Post-Modern World,к сожалению, имени автора статьи мне найти не удалось, - автор рассматривает в частности несколько произведений разных фэндомов. Наивысшей оценки за качество текста удостаивается стартрековская новеллизация «Огненный корабль» Дайан Кери (“Fire ship” by Diane Carey), и звучит эта оценка так:
Если оставить в стороне вопрос создания характеров, роман Дайан Кери стилистически невероятно сложен и хорошо написан. Концепция инопланетной технологии, которая легла в основу космического корабля пришельцев, их обычаи, политика, в которой Джейнуэй пытается разобраться – просто гениальны. Похоже, проблема в том, что роман Кейри на самом деле слишком оригинальный. Джейнуэй – единственный канонический персонаж, который действительно существует в тексте – остальные члены команды появляются мельком... – и без Джейнуэй книга была бы самостоятельным фантастическим произведением. Вероятно, можно сказать, что это положительный аспект фанфика как идеи – авторский стиль может расширить его за пределы канона, позволив разработать собственную оригинальную мысль, как это сделала Кери. Она в определенном смысле использовала “Voyager”, чтобы реализовать творческий импульс – пусть даже в ущерб оригинальному персонажу.
Выделение текста мое. Оставив на совести автора утверждение, что текстовая свобода - это положительная черта фанфика как идеи, я подчеркнула то, что кажется мне неизбежным при возникновении текста: канону и оригинальному персонажу будет нанесен ущерб. Потому что новый текст потребует достоверности, а пишущий не сумеет игнорировать это требование во имя спасения канона.
Таким образом, приходится либо смириться с невозможностью хорошо работать текст во имя удержания в каноне; либо – я думаю, это одна из причин такого массового отсева после 35 – придти к мысли о выходе из фэндома. Немало фанфикеров пишут собственную фикшн-литературу, и фанфик для них – этап роста, науки, обучения. Чем больше и самостоятельней пишет человек, тем неумолимей он вываливается из канона. Попытки поместиться под категории типа «фэнон» (гибрид слов «фэн» и «канон», попытки написать авторское переосмысление канона) помогают не очень. Люди, которые действительно работают текст, - выскакивают из фэндома, или фэндом выталкивает их, как хотите.
Чувство слова и текста неизбежно выведет пишущего из канона, не в один шаг, и не в два, но непременно и необратимо. Пишет ли человек канон или пишет он текст, ради чего все написанное? – здесь предел, его не миновать. Дело не в том, что использование канона недостойно – это глупости; дело в том, что, начиная с какого-то уровня погружения в текст, использование канона просто невозможно. Недостаточно писать текст, чтобы получилась литература; но литературы не получается, если текста не писать как самоцели. Condicio sine qua non.
***
Подытоживая сказанное, мне хотелось бы повторить: определение литературы дело глубоко субъективное. Я не говорю здесь об унифицированном подходе, я вербализую те границы, которые определяют заданное пространство лично для меня. В моей системе координат термины «фанфик» и «литература» описывают базисно разные явления, и смешение их попросту не нужно. В тот момент, когда текст вытесняет автора (согласно ли его воле или вопреки ей) – фанфик трансмутирует в литературу; по крайней мере, тот фанфик в ту литературу, как их понимаю я.Katherine Kinn
Слово это залетело к нам из англоязычного интернета уже в самом конце 90-х. До того толкинисты, например, свои писания на толкиновские темы именовали апокрифами. И слово "фэндом" прилагалось к сообществу любителей фантастики, а толкинисты были просто толкинисты, никакой не фэндом.
Точный перевод слова "фэндом" - "фэнство", "сообщество поклонников". Однако на наших интернет-просторах оно приобрело другое значение - сообщество людей, пишущих и читающих фанфики по книге/фильму/сериалу. "Мой фэндом - "Блич". - "А я ушла из поттерофэндома, больше не пишу гарридрак, я теперь пишу по СПН".
Фанфик - это fanfiction, творчество фэнов по мотивам чего-либо. Чем фанфик отличается от вторичного текста вообще? В чем, проще говоря, отличие между парой "Илиада"-"Энеида" и книжками о Гарри Поттере и фанфиками о нем же?
читать дальшеС точки зрения типологии текстов различий нет. То же самое использование места и времени действия, антуража, персонажей, те же самые приемы использования заимствованного.
Разница в том, что фанфик - явление не литературное, а социально-культурное. В фанфике главное не источник и не соотношение вторичного текста с оригиналом, а то, какую функцию этот текст исполняет. Функций таковых две: коммуникативная и когнитивная. То есть фанфик - это форма размышлений фанфикописца над оригиналом и способ коммуникации с другими поклонниками того же самого оригинала. Доказательство этому я вижу в существовании так называемых "ориджиналов" - то есть оригинальных, написанных без явных заимствований текстов, которые, тем не менее, считаются внутрифэндомными (при этом литература воспринимается как нечто внешнее по отношению к фанфикам и ориджиналам). Вторичность и оригинальность текста - это критерии литературные, а вот принадлежность текста к группе текстов определенного круга людей - явление социокультурное.
Понятно, почему для фанфиков как вида текстов существует классификация, в каждом фэндоме дополненная своими условными обозначениями по именам героев, по шаблонным сюжетным ходам, - это коммуникационный код для отбора "своих" текстов. Например: "Снейджер, Гермиона за лето сильно изменилась".
Коммуникация посредством фанфиков может быть свободной - человек пишет фанфик, публикует его в сети, получает на него отзывы. А может быть формализованной - в виде турнира или феста, когда от фанфикописцев требуется написать текст на заданную тему с заданными персонажами, в определенном объеме и с использованием определенных приемов.
Очень хорошо функциональность фанфиков видна в толкиновском фэндоме, где наслоились две традиции вторичного творчества. То, что толкинисты со стажем увлечения более 10 лет (то есть пришедшие по конец 90-х включительно) именуют апокрифами, разительно отличается от того, что называется фанфиками. Достаточно зайти хотя бы в Библиотеку Тол-Эрессэа или в Каминный Зал Арды-на-Куличках, чтобы в этом убедиться. Для сравнения можно глянуть в пресловутый толкиновский драббл-фест. О тонкостях этой разницы мы еще поговорим. Свидетельство же ее существования - стихи. "Апокрифическая" традиция толкинистов порождала и порождает стихи на толкиновские темы, "фанфиковая" - только прозаические тексты.
К "апокрифической" традиции примыкает тусовочная повесть - главное отличие ее от собственно апокрифа в том, что это а) не вторичный текст, б) ее темой является не мир Толкина, а мир тусовки толкинистов и ролевиков. Функция тусовочной повести - рефлексия фэнов, то есть портрет и зеркало тусовки. В "фанфиковой" традиции, не только толкинистской, я подобного жанра не знаю. Фэндомы рефлексируют себя другим способом - точнее, как сообщества, как группы людей, они этого вообще не делают. Например, сколько я ни искала по гаррипоттеровским сайтам и сообществам, но ничего, что было бы похоже на повести о жизни тусовки, я не нашла.
Продолжение о двух функциях фанфика и значении вторичных текстов, надеюсь, последует.Katherine Kinn
Часть первая, "О фанфиках" - katherine-kinn.livejournal.com/356718.html
Итак, начать надо с того, что литература (и искусство вообще) состоят из заимствований почти полностью. Заимствования бывают в диапазоне от героев, сюжетов и системы образов до аллюзий, намеков, перекличек, парафраз и пародий. В музыку и изобразительное искусство я углубляться не буду, а то ведь в какую галерею ни пойди, там в залах по классицизму одни заимствования - все сюжеты из классической литературы, все эти Александры с Приамами, Венеры, амуры, Персеи и Данаи, Горации и Куриации, и многие повторяются!
читать дальше
"ЗАИМСТВОВАНИЯ в лит-ре — частный случай лит-ого влияния, выражающийся в том, что один писатель включает в свое произведение элементы чужого произведения (тематику, стилистические особенности, композиционные приемы).
(....)
Литературовед, ставящий себе целью каузальное изучение З., главное внимание свое должен уделить факту переработки заимствованного материала, его утилизации. Сам факт З. отнюдь еще не свидетельствует ни о психологической близости субъекта З. к его объекту, ни о творческой его немощи. К З. прибегали величайшие мастера разнообразнейших классовых формаций; что же касается близости, то заимствованные подробности очень часто получали диаметрально противоположную направленность. (...)" - говорит нам литературная энциклопедия.
Какую литературу ни копни, а там начиная с эпоса одно и то же. Ведь сам процесс циклизации эпоса что такое? Это когда истории нескольких героев увязываются в одно повествовательное полотно - как, например, "Илиада" и поэмы кикликов, которые, собственно, и излагают систематически биографии греоев "Илиады", ход войны послевоенную судьбу участников.
Или "Сага о Вельсунгах" - там объединены: а) история Вельса и валькирии, 2) история Сигмунда (который в исходном варианте был драконоборцем), 3) история Хельги Убийцы Хундинга, 4) история Сигурда, драконоборца.
При этом история Хельги явно вставная - ни Хельги, ни его брат Хамонд никакой роли в эпосе не играют, а перерождения Хельги и Сигрун (которая сама - возрожденная валькирия Свава) и явление мертвого Хельги Сигрун на кургане выпадают из вельсунговских мотивов и сюжетов. Это явно более поздняя и совсем другая история, которую, тем не менее, почмеу-то притянули к "драконоборческому" циклу о Вельсунгах. Сама смерть Хельги по "Второй песни о Хельги Убийце Хундинга" - типичная для другого круга саг месть брата мужу сестры, который в свое время убил ее отца в ходе сватовства.
Сигурд вообще герой бургундский, исторический, который, видимо, принял на себя часть функций Сигмунда (драконоборчество, восстановление волшебного меча), и стал сыном героя Сигмунда.
У сказителей бурно фонтанировал собственный творческий источник, и им очень хотелось объединить любимых героев.
Герои одной эпической песни поминались в другой (как, например, Сигмунд-драконоборец в "Беовульфе"
Когда литература стала авторской, заимствование расцвело еще пышнее. Это ведь только в новое время цениться стала оригинальность, а до того ценилась традиционность, ссылки на старые, признанные произведения.
Когда Вергилий писал "Энеиду", а Еврипид - "Троянок", когда Шекспир сочинял "Гамлета" и "Ромео и Джульетту", когда Гете писал "Фауста", а Навои - поэму "Фархад и Ширин", все они занимались примерно тем же, что и нынешние апокрифисты и фанфикописцы - они сочиняли вторичные тексты.Katherine Kinn
В прошлый раз я говОрила о вторичных произведениях и их примерах. Да-да, дорогие читатели, куда ни ткнись во всемирной библиотеке - везде она, вторичность, заимствования, переклички, ссылки, аллюзии, цитаты, переписывания и пересказы. Литература - это не отдельные вехи великих произведений, это густой лес, в котором на гумусе всякой словесной шелухи произрастает подлесок, лес и могучие деревья классики. Но нам ни лес, ни подлесок, ни гумус не известны, поэтому и кажется, что раньше была только оригинальная классика.
читать дальше
Книга - это история, которую автор рассказывает читателю. Если она входит в читателя, становится частью его собственного опыта - это хорошая книга.
Но как может читатель усвоить этот опыт, сделать его своим? Через рефлексию. Через анализ. Через подстановку себя на место героев. "Сотня способов и пять есть, чтоб песни сочинять, и любой из них по-своему хорош". Читатель вступает в диалог с автором - но более того, он вступает во взаимоотношения с персонажами, миром книги, ее контекстом. Иные персонажи для читателей более реальны, чем соседи по подъезду, соученики или сослуживцы. Невозможно жить с книгой наедине, и читатели общаются друг с другом, обмениваясь своим соотношением с книгой. Спорят о том, какой дурак Айвенго, что не заметил Ревекки - или какая дура Ревекка, что так жестоко отвергла сложную и тонкую натуру Бриана де Буагильбера. Манипулятор ли Гэндальф и ну не дурак ли Саурон, почему умница Джейн Эйр влюбилась в позера и демонстранта Рочестера, почему Наташа Ростова такая дура, этична ли месть Монте-Кристо, аморален ли д'Артаньян и прочее, прочее, прочее...
Так вот, все эти фанфики, текстики, тусовочные рассказики - это такой способ рефлексии. Читатель не может не рефлексировать над прочитанным, а соотносить прочитанное с собой он может и вот таким способом - встраивая себя в прочитанное. Но это всего лишь способ самовыражения, коммуникации, осмысления.
Но если автор вкладывает в текст больше, чем просто свое видение, свои грезы и свои фантазии, делает текст металогичным - то есть таким, в котором эльфы не просто эльфы. а события не просто события, в котором повествование больше себя самого - тогда это уже литература. Но это надо уметь писать.
Вот возьмите хотя бы Лорин цикл о Финроде - и сразу увидите. как из остальных выделяется "Белый". Он не просто о Финроде, эльфах и людях - он о судьбе, любви и прощении. Он больше себя. А остальное - просто фанфики.
Так что такое фанфик, почему не всякий вторичный текст - фанфик, но всякий фанфик - вторичный текст?
Фанфик - это рефлексия над первоисточником. Непосредственное отражение эмоций читателя, его дэйдриминг. Чем больше в нем непосредственности, голой эмоции, необработанной, неосмысленной рефлексии - там менее он художествен.
Фанфик для фэна - реплика в разговоре. Способ поделиться эмоциями, дэйдримингом через посредство текста. Не напрямую излагая, а придавая художественную форму. Фанфик всегда о себе, о своем представлении, о своих эмоциях.
Вторичный текст становится литературой, только когда выполнено необходимое условие - его целью должно быть рассказать о чем-то ЧЕРЕЗ этот мир, этих персонажей и т.д. Рассказ О мире и персонажах - фанфик.
Вот взять, скажем, нашумевшую недавно "Тэнгву мальта"авторства . Почему части читателей она пришлась так по душе, а у другой части вызвала поток критики? Потому что как литературный текст это пустышка - ни композиции, ни сюжета, ни характеров, ни образов. А вот как фанфик - это чистейший дэйдриминг, ничем не скрытый, очень откровенный. Почему, собственно, и возмущались некоторые критики. Чистый поток фрейдовской сублимации, на грани эротики. Это текст о том, как Скай видит эльфийских князей и лордов, и о том, как она к ним относится. Другой идеи в тексте нет, и поэтому же невозможен в нем ни сюжет, ни развитие характеров, ни динамика. Только череда картин-дэйдримов, рассуждения об отношениях, чувствах и прочем. Персонажей нет, даже образ автора, первого лица в повествовании, не раскрыт.
Или фанфики . Отсавим св стороне технику письма, все эти композиции и динамики. Главная их беда в том, что цель их - поведать о представлениях Юлии об Арде. Персонажи - только имена, образы не складываются. Потому что они нужны только для того, чтобы автор мог поведать читателю, что он думает о возможности насилия в Арде (например). В результате получается "Крутой путь", который не спасает ни "острая" тема женщин в плену у орков, ни аллюзия на мемуары Е.Гинзбург. Кто из читавших этот текст вспомнит, как звали его героинь? А как звали главного орка-насмотрщика? Добры ли героини, умны ли, сострадательны? Они никакие.
Фанфик - это способ коммуникации. То, что люди стесняются сказать прямо, или не имеют средств для того, чтобы это сказать, можно выразить через фанфик. Когда сообщество фэнов, тот самый фэндом, уже сложилось, фанфик перестает быть способом рефлексии и становится средством коммуникации, причем связь его с оригиналом делается все более несущественной. Всяк может в этом убедиться, посмотрев на конкурсы, которые называются фестами. Фест - это написание фанфиков на заданные темы. На первый план выходит удовлетворение желаний заказчика, а оригинал - просто сырье для этого. Неудивительно, что приемы написания фанфиков стандартизуются.
Фанфик должен приносить автору приятные эмоции, приятный фидбэк. Поэтому абсолютно все фанфикописные сообщества кранйе враждебны к любой критике.
О разнообразии мотивов для писания фанфиков мы еще поговорим.
Человек, который пишет фанфики, более популярен в фэндоме, чем тот, который не пишет.
Фанфик - это способ получить статус в среде фэнов. Недавно пролетевшая тут у меня дискуссия о фэндоме "Легенды о героях Галактики" - исчерпывающая иллюстрация к этому тезису.
Продолжение следует.
Предыдущие серии:
katherine-kinn.livejournal.com/356718.html
katherine-kinn.livejournal.com/359043.html
Фемслэш: любовь вне канонов
Офелия не сошла с ума и не утопилась. Она подумала и решила, что Гамлет ее не так уж интересует, особенно по сравнению с королевой Гертрудой. Кстати, та ответила ей взаимностью. Тем временем, Гермиона из бестселлера про Гарри Поттера забыла и про Гарри, и про Рона, настолько она была поглощена романом с другой героиней - Луной. И это не бредни сумасшедшего, а просто сюжеты онлайновых рассказов в жанре фемслэш - историй о лесбийской любви героинь популярных фильмов или книг.
читать дальше
ЛИТЕРАТУРА КАК ФОРМА ФАНАТИЗМА
Фанфикшен (fan fiction) - это все виды литературного творчества поклонников определенных книг, сериалов или фильмов. Большинство "фанатов" любого произведения знают - иногда тянет представить: "А что если бы все закончилось по-другому…" Так и хочется придумать продолжение любимого фильма, или еще лучше - альтернативный сюжет. И желательно "спарить" любимых персонажей, которые в оригинале друг на друга и не смотрели. Представить любовную историю, которой нет в оригинале, или, как говорят поклонники фанфикшена, в "каноне". Авторы фанфиков так и делают, да еще и делятся своими фантазиями с другими.
Как жанр фанфикшен появился еще в 1960-1970-х годах, благодаря невероятной популярности сериала "Звездный путь" ("Star Trek"
Однако настоящий бум фанфикшена наступил только благодаря Интернету - вебсайты с фанфиками плодились как грибы. Некоторые авторы пытались возражать, другие, как автор "Гарри Поттера" Роулинг, отнеслись к этому спокойно или даже с поощрением. Так или иначе, остановить массовое увлечение было невозможно.
Главным образом фанфикшен стал "женским увлечением", а его типичным автором - молодая женщина среднего класса. Вероятнее всего - студентка, хотя возраст может варьироваться от 14 лет до 40 и старше. Именно женщины начали писать первые произведения в жанре слэш - истории гомосексуальных отношений любимых персонажей-мужчин.
Название "слэш" произошло от косой черты, с помощью которой обозначали романтическую пару в рассказе. Предположительно, первыми такими "геями поневоле" стали персонажи "Звездного пути" - Кирк и Спок, или точнее Кирк/Спок. Вопрос о том, почему для гетеросексуальных девушек так привлекательны гей-истории остается открытым. Одно из объяснений в том, что слэш позволяет освободиться от навязанных гетеросексуальных шаблонов. Герои слэша могут быть какими угодно, делать все, что вздумается, не оглядываясь на то, как "положено" себя вести мужчинам и женщинам.
ЗЕНА - КОРОЛЕВА СЛЭША
Вслед за мужским слэшем появился фэмслеш - femslash или femmeslash в английском. Первым вдохновителем на массовые рассказы о лесбийской любви оказался популярный в 90-х сериал для подростков - "Зена - королева войнов". Незамысловатый сюжет о борьбе за добро в условиях очень абстрактной Древней Греции мало выделялся на фоне других молодежных шоу. Однако аудиторию привлекли харизматичные и уверенные в себе женские персонажи - Зена и Габриель, которые резко отличались от пассивных и зависимых от мужчин героинь других сериалов.
Более того, впервые в центре сюжета оказалась дружба двух главных героинь, которая была настолько эмоциональной и драматичной, что сложно было не думать о них, как о лесбийской паре. Хотя режиссеры сериала настаивали на гетеросексуальности Зены, они также явно и намеренно играли с "лесбийской темой" - на протяжении всего шоу то и дело подчеркивалось, что Зена и Габриель созданы друг для друга, и их судьба быть вместе.
Естественно, такой необычный для поп-культуры подход к женским персонажам привел к буму историй, додумавших любовь Габриэль и Зены за сценаристов. Постепенно, фемслэш начал развиваться и среди поклонников других фильмов и книг. Сейчас есть несколько популярных основ для фемслэша, например, среди них героини "Гарри Поттера", что объясняется как массовой популярностью книг, так и достаточным количеством интересных женских персонажей.
Не меньше фанфиков, посвященных другому молодежному сериалу - "Баффи - истребительница вампиров". Эта история стала культовым явлением по многим причинам. В отличие от других приключенческих сюжетов героинь в сериале было больше, чем героев, при этом женщины с регулярностью оказывались сильнее мужских персонажей. Другая немаловажная причина - это первый популярный сериал, в котором появилась открытая лесбийская пара, причем среди персонажей первого плана. Уиллоу и Тара - студентки, могущественные ведьмы и просто красавицы стали кумирами для многих молодых лесбиянок, а их любовная жизнь продолжает бурно развиваться на страницах фанфикшена.
Первый лесбийский телесериал - "L Word" - также породил огромное количество фанфиков. Одновременно он показал, как меняется отношение корпораций к творчеству поклонников. Авторы сериала пытались повысить его популярность за счет поощрения фемслэша, они даже устроили конкурс на лучший сюжет, по которому сняли очередную серию.
МУКИ ТВОРЧЕСТВА
Фемслэш остается редким жанром по сравнению с рассказами о любви между мужчинами. Рассказов о лесбийской любви мало, а значительная часть тех, что есть, явно написана не слишком зрелыми мужчинами - их обычно отличает порнографический сюжет и довольно оригинальные представления о женской анатомии.
Одна из явных причин нехватки фемслэша - отсутствие подходящих персонажей. Большинство героинь в книгах или на телеэкране остаются плоскими, не яркими и очень часто их единственная функция в сюжете быть "девушкой того-то". Для редких исключений часто просто нет пары. На это жалуется одна из авторов фемслэша: "Когда шли "Секретные материалы", я просто влюбилась в агента Скали. Я сразу решила, что нужно написать про нее слэш, но с кем? Других подходящих женщин в сериале не было, пришлось выискивать женщин-детективов из других фильмов".
Другая проблема в том, что фанфики отражают представление автора о том, какими должны быть романтические отношения. Однако в нашей культуре примеров лесбийской любви остается крайне мало, даже для любви геев образы найти гораздо проще. Героини, которые не соперничают друг с другом за мужчину, настолько непривычны, что автор в буквальном смысле оказывается перед чистым листом - нет никаких аналогичных историй, которые могли бы вдохновить.
Во многом это проблема и серьезной лесбийской литературы. Известная писательница Николь Броссард в свое время сказала: "Чтобы писать, как лесбиянка, нужно избавиться от всех патриархальных картин в своей комнате. Это значит научиться какое-то время жить среди пустых стен. В литературных терминах, это означает обновление сравнений, создание новых аналогий, игру с определенными тавтологиями, определенными парадоксами. Это означает, что одно и то же предложение придется начинать тысячу раз. Это означает рисковать, когда хочешь сказать слишком много или слишком мало. Это значит рискнуть, когда не можешь найти нужные слова".
С другой стороны, сейчас уже многие известные писатели начали свою карьеру именно с фанфикшена. Как несерьезный, развлекательный жанр он позволяет "набить руку" любому начинающему автору, избегая больших рисков. Возможно, что и жанр фемслэша со временем приведет к появлению новых звезд в лесбийской литературе.8 ноября 2007 года
В комментариях:
Расшифровка доклада К. Кинн на Росконе про фанфикшн и слэш