[Sklad]

17.01.2013 в 23:02

Пишет  Луче Чучхе:

Попытка систематизации правил "кинковой" субкультуры
Неписаные законы и правила субкультуры, сложившейся вокруг кинковых текстов (фанфикшн + "ориджиналы", впрочем, прочитать "кинково" можно почти любой текст). Это уже не правила чтения кинкового текста, это правила, по которым выстраивается взаимодействие в связи с созданием, публикацией и чтением кинковых текстов:

1. Некоторые фантазии якобы совершенно не пересекаются внутри породившей их психики с теми или иными правилами и шаблонами восприятия реальности - они обрабатываются принципиально разными участками мозга или взаимно изолированы друг от друга еще каким-то способом. В этом плане внутри человека как бы образуются две картины мира - фантазийная, связанная с кинковым текстом, и "настоящая". То, о чем и как кинкующий фантазирует, столкнувшись с кинком, якобы не влияет и не может влиять на "настоящее". Так, например, тезис "то, что кто-то пишет и читает об изнасилованиях или сексе с малолетними, не означает, что он обязательно насильник или педофил" превращается в более общий вывод, а именно - что связи между "настоящими" чувствами, возникающими при контакте с действительностью, и чувствами, возникающими при кинковании, нет вообще никакой.

1.2. Соответственно, написание, чтение и обсуждение кинковых текстов никак не влияет на внешнее "настоящее", на окружающую кинкующего действительность. Так, например, кинкующая может быть активным противником обвинения жертв изнасилования и мизогинии, и при этом писать, читать и обсуждать кинковые тексты, в которых жертва изнасилования обвинена или влюбляется в насильника, а также тексты, пронизанные мизогинией. Постулируется, что в отличие от других форм обвинения жертв и оправдания, романтизации или объявления нормой мизогинии, "кинковая" форма не способствует распространению в обществе обвинения жертв и мизогинии. Само присутствие кинка автоматически как бы выносит текст за рамки "обычного мира", и текст перестает быть частью объективной реальности. Кинковый текст (вместе с обсуждениями его) оказывается вынесен за рамки обычных причинно-следственных связей, он существует в "фантазийном" мире, сложившемся вокруг кинковых текстов, и только в нем.

2. В таком случае публичная демонстрация в тексте и обсуждение интимных (в смысле - очень личных) фантазий, практически не обработанных художественно, или же вообще не обработанных (в комментариях к текстам или в тредах-обсуждениях кинков) рассматривается часто только в качестве смелого творческого акта или способа разделения эмоций (получения поддержки или наоборот - отвержения). Творческий же акт является в таком случае не просто самовыражением, а особым действием - актом борьбы с "системой", состоящей из враждебно настроенных, отторгающих "цивилов". При этом публичная демонстрация таких фантазий не рассматривается, как результат потребности в самовыражении, самопознании, поиске поддержки, одобрения, как акт рефлексии или выражение особого доверия к собеседникам, и даже как своеобразное проявление эксгибиционизма. Мотивами для именно такой публичной демонстрации интимных фантазий объявляются не внутренние иррациональные побуждения и потребности, а исключительно потребность в творчестве, любовь к правде, смелость, внутренняя свобода, отсутствие ханжества и т.п.

3. Из пп. 1 и 2 закономерно следует, что публично сделать вывод о внутренних качествах и потребностях человека по его кинковым текстам или по тому, как он читает кинковые тексты, или как прямо и публично описывает собственные кинки, невозможно, это приравнивается к "диагностированию по аватарке", т. е. к тыканью пальцем в небо. Обнародованная личная, интимная информация, по степени откровенности сопоставимая с тем, о чем говорят на сеансе у психотерапевта, рассматривается изолированно, как кинковые фантазии, не имеющие никакой связи с настоящей личностью кинкующего, с действительно присущими ему желаниями, с другими аспектами его личности. А сам факт обнародования следует рассматривать исключительно в социальном контексте - как способ общения с "единомышленниками" и как проявление борьбы "продвинутых" соратников по кинку с непониманием, неприятием, узколобостью или даже агрессией "цивилов", борьбы против лицемерия, гомофобии, патриархата, клерикализма, даже борьбы против "плохого государства" (т. е. само по себе написание и чтение кинковых текстов на эмоциональном уровне может приравниваться к почти что революционным действиям).

4. Из п. 1 вытекает, что кинкующий всегда контролирует собственную психику, его психика поддается влиянию только его сознания, он неподвластен влиянию социума и формальных и неформальных сообществ, которым он лоялен, точно так же, как и влиянию собственных многократно повторяющихся (через чтение однотипных текстов с любимым кинком) фантазий. Подразумевается (и прямо проговаривается), что тот, кто не контролирует себя в такой степени - болен, ненормален, но сам кинкующий всегда контролирует, он всегда достаточно нормален, чтобы кинковать без последствий. Крайне невежливо и недоброжелательно заподозрить собеседника в том, что его контроль собственной психики не сферически идеален, это приравнивается к нападению или вызывает сильный когнитивный диссонанс (поскольку нарушается неписаная, но обычно соблюдающаяся договоренность не затрагивать эту тему).
Допустимо говорить, что кто-то другой, третий, не присутствующий здесь "поехал крышей", кому-то другому (несовершеннолетним, психически неустойчивым и т. д.) нежелательно увлекаться кинками. Но недопустимо утверждать, что увлеченность кинками, потребность в чтении кинков, обсуждении кинков, принятии твоих кинков другими оказывает хоть какое-то ощутимое влияние на личность кинкующего или отражает какие-то настоящие свойства его личности. Недопустимо высказываться в таком ключе о собеседнике и даже о себе. Значительная часть жизни кинкующего объявляется такой, которая проходит без всякого следа для него, без малейшего влияния и никак на человеке не отражается.

5. Взаимодействие обсуждающих кинки строится на основе эмоционального согласия, в то время как согласие или несогласие по сути обсуждаемого вопроса значения не имеют. Такое отношение - имеют значение только эмоции и отношения, суть вопроса не интересна, не значима, ценности собой не представляет - считается нормативным. Из этого вытекает правило, согласно которому прямое выражение несогласия является а) актом агрессии или б) проявлением сильных, неконтролируемых эмоций ("батхерта"). Нормативно же непрямое выражение несогласия:
- через произнесение противоположного тому, что написал собеседник, но с выражением эмоционального согласия;
- через ритуальные фразы ("у всех свое мнение");
- через ритуальные просьбы о прощении в случае, если несогласие все же возникает.
Вероятность, что для собеседника имеет значение и представляет интерес прежде всего суть обсуждаемого вопроса, а не только эмоциональный обмен и возможность "высказать мнение" (т. е. самовыразиться, заявить публично "а у меня так"), не рассматривается.
Частным случаем п. 5 является отношение к критике.

6. Запрет на рефлексию. Нельзя всерьез относиться к кинку и анализировать его. Участники сообщества кинкующих знают, что эмоции, получаемые в процессе производства и потребления кинков - настоящие, что эмоциональные реакции на принятие единомышленниками и отторжение "чужаками" - не шуточные, но "запрещено" признавать, что эти эмоции "серьезны" и значимы. Нужно быть готовым в любой момент уступить и заявить, что все игра, блеф, ерунда, порнушка. Запрет не распространяется на псевдорефлексию - констатацию и подробное описание собственных кинков с соблюдением пп. 1 и 4.

Эти особенности, правила и умолчания, разумеется, присущи не только сообществу кинкующих, но специфическое их сочетание, полагаю, создает особенную субкультуру.